Корона сползла на уши:
Король был обрит догола.
И стал доноситься глуше,
словно из-за угла,
толпы, стоящей рядом,
голодный, злобный рев.
Он правую руку задом
грел, на нее присев.
Мрачный, почти без веры,
во всем он чуял подвох.
И король он лишь в меру,
и в постели он плох.
