Зерно мучений всех моих — ее лица пшеничный цвет.
Всю ночь солома щек моих орошена росою бед.
Над белизной ее ланит — колосьев благовонных груз,
Жгутами свиты колоски, их свита — шествие планет.
Крупицу мускуса решусь купить с весов ее кудрей —
Попросит взвешивать слова, чтобы весомым был ответ.
Как пахарю, доколе мне стеречь пшеничные поля?
Цветник не мять, плодов не рвать — давал ли я такой обет?
В крупинке родинки ее блаженства кроется зерно,
Приманка птицам, как и я, не уберегшимся тенет.
Плодов я сладких не вкусил, одной пшеницею был сыт
И вот из рая выгнан вон, пожитки выкинуты вслед.
И мое сердце — как зерно: располовинено давно.
А в ней ни крошки скорби нет, до Низами ей дела нет.
