Из месяца лишь день прошел, из ночи — стража лишь одна.
Любимая вошла ко мне с фиалом чистого вина,
Присела около меня, глядит по-дружески она,
До недругов ей дела нет, ночная стража не страшна.
И так до самого утра я, как счастливейший должник,
То возвращал ей поцелуй, то кубок осушал до дна.
Как мед сладчайший с молоком, слился с любимой Низами,
И нет сравнений передать блаженство, что дала она.
