На клотике лампа мигает далече
Высоким и чистым своим огоньком,
И город весеннему ветру навстречу
Встает величаво в просторе ночном.
Заводит ревун свою песню во мраке,
Течет через небо созвездий река.
Давно отгремели, уснули атаки.
И Ленин стоит — и простерта рука.
А Черное море, громада литая,
Победно дыша, повторяет огни,
И стройный эсминец, стелясь, пролетает;
Он видел великие ночи и дни.
Линкоры, как горы откованной стали,
Недвижны, неслышны на гребнях волны;
Они силуэтами строгими встали,
Полночные стражи Советской страны.
Акацией белой весь берег усыпан,
Бушует июнь на бессмертных холмах.
Пылают все бухты. Они неусыпны:
Над ними работы гремящий размах.
И тонкого дыма прозрачные клубы
Сменили пожарищ печальный чад.
Как будто от ветра чуть скошены трубы,
Трехорудийные башни молчат.
Пройдут и, как зори, взойдут поколенья,
Но подвигов слава над смертью властна.
Весь город охвачен единым стремленьем —
Выть гордым и юным во все времена.
Здесь камни звучат человеческой речью,
Бинокли дозорных глядят в темноту,
На клотике лампа мигает далече,
Скрежещут, грохочут лебедки в порту.
Герои легли в каменистое ложе,
Приносит им ветер победные сны.
Эскадра молчит еще глуше и строже
Под бронзовым заревом поздней луны.
Нет, он не остыл от снарядного грома!
Среди невысоких обветренных гор
Плывет Севастополь линкором огромным,
Форштевнем круша черноморский простор.
