Наугад раскинуты объятья
В темноте, где пусто и черно…
Я любила вас, мои небратья,
Оскорбляя и лаская. Но —
Не было любови беззаветней,
Нежели к тому,
кто, свет неся, —
Некрасивый, сорокадвухлетний —
На Рейхстаге без очков снялся.
Эта фотография пылилась
Меж страниц. Но именно теперь
В памяти возникла и продлилась,
Точно явь, не знавшая потерь:
Он глядит на страшные владенья
Свысока и вовсе не во сне —
Года за четыре до рожденья
Моего. Не зная обо мне.
…Я ступила во владенья эти,
Где стеною сдавлены сердца,
Лет через семнадцать после смерти
Временем
изъятого
отца.
Каменная строгая обитель —
Как рыданье
сжатое в горсти.
Здесь прошел неюный победитель,
Бросивший меня на полпути
С грузом необузданной гордыни,
Ярости и детского вранья.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
— Женщина,
рыдавшая в Берлине,
Это — я ли?
— Это тоже я.
