Пожелтевший листок,
Шелком выткана роза,
В заключение строк
Стихотворная проза,
Память давних тревог!..
На страницах старинных
Вновь встает между строк
Облик твой, Катарина!
В хмурый день января
Возле строк Катарины
Бороздили моря
Среди волн бригантины.
И неспешно во мгле
Грязь месили кареты,
И тревог на земле
Долго ждали рассветы.
Кто ж тревожной порой
В дом вошел спозаранок,
Кто нарушил покой
И господ и служанок?
Ах, лебяжьим пером,
В окруженье соседок,
Подпись в этот альбом
Не вписал ли мой предок?
Скинут ментик с плеча,
Сабля брошена в угол…
И погасла свеча
С неподдельным испугом.
Скрылись враз за стеной
Удивленные лица…
Он альпийский герой
И герой Аустерлица.
Полк пускается в путь,
Были сутки на роздых,
Как желанно вдохнуть
Зимний утренний воздух.
Провожая рассвет
И бахвалясь посадкой,
Русской службы корнет
Машет немке перчаткой.
Он сведет под огнем
Старый счет с Бонапартом.
Катарина о нем
Погадает по картам…
А на старости лет
Вспомнит вслух над вязаньем,
Как девицу корнет
Осчастливил вниманьем.
Пожелтевший листок,
Шелком выткана роза,
В заключение строк
Стихотворная проза.
Пыль давнишних дорог!
Как свежо и старинно
Вновь встает среди строк
Облик твой, Катарина!
Не старушкой седой,
Не с вязальною спицей,
Но вот той, молодой,
Романтичной девицей.
Я увидел альбом
На дубовом прилавке,
В лавке книжной о нем
Книжки вспомнили в давке.
Потеснились они
Всей компанией честной,
Вспомнив давние дни
Вместе с давней невестой.
И, как прежде юна,
С тихой строчки альбома
Сразу встала она,
Сразу стала знакома.
Эту милую тень
За четыреста марок
Дал мне в спутницы день
Не в покупку, в подарок.
Со страницы сойдя
Среди улиц Шверина,
В моросинках дождя
Шла со мной Катарина,
Теплый радостный дождь
Мекленбургского лета…
Как легко ты идешь,
В плащ из капель одета!
Катарина моя!
Вот как мы повстречались…
Только ты, только я
В зыбком мире остались!
Взгляд скрестивши со мной,
Говорит чужеземка:
— Победитель ты мой,
Я ж природная немка.
Мы чужие…- Как знать,
Есть ли выше награда
Вместе вдруг получать
Счастье с первого взгляда?!
Мне-то что! Мне-то что!
Шепчет общий наш предок:
— Как сошлось хорошо!
Выбор крови так редок.
Ты мой ранний портрет,
Только мягче чертами…
Ах, треклятый корнет,
Он встает между нами,
Злись, гневись, негодуй!
Но склонись пред прозреньем.
Каждый наш поцелуй
Дышит кровосмешеньем!
Он исчез, как возник,
Он пропал, как явился…
И сверкающий блик
Прямо в сердце вонзился.
Катарина… С нее
Терпкий взгляд не свожу я,
Отраженье свое
Снова в ней нахожу я.
Глупый ангел слетел:
— Все мы сестры и братья,
Все белы словно мел,
Все чисты без изъятья.
Вздрогнул горестно я:
Где ты злость? Где ты жалость?
Катарина моя,
Ты испуганно сжалась?
Мимо смотрит она:
— Я лишь знак человека,
Между нами стена
Ослепленного века.
Молчаливо в ответ
Ей сжимаю запястье,
И кладется запрет
На двойное несчастье.
Исчезают черты,
Расплываются в дымку,
Превращаешься ты
На глазах в невидимку.
И уходишь ты вспять,
В то, что прежде знакомо,
Ты ложишься опять
На страницу альбома.
Пожелтевший листок,
Шелком выткана роза,
В завершение строк
Стихотворная проза.
Свет давнишних дорог!
Катарина!
