Я спросил вчера у Оли:
— Как идут твои дела?
Как ты там, на вольной воле,
Это лето провела?
Дочь зевнула равнодушно.
— Ну, какой еще рассказ!
Просто, папа, очень скушно
Было в лагере у нас.
Никуда без разрешенья!
А ведь что ни говори,
Мне давно уж от рожденья
Все двенадцать, а не три!
К речке выбегут девчонки,
Бултыхнешься сверху вниз,
А уже кричат вдогонку:
«Наровчатова, вернись!»
Вот я снова в нашем доме,
Лето было и прошло…
Что о нем я вспомню, кроме
Набежавших трех кило?
И припомнил я порядки
Незапамятной поры:
Сами ставили палатки,
Сами ладили костры.
Каждый в нашем поколенье
Эту песенку певал:
«Тот не знает наслажденья,
Кто картошки не едал».
Нас без спросу солнце грело,
Без разбору дождь хлестал,
И — неслыханное дело —
Хоть бы раз кто захворал!
И чернели и тощали…
Но к концу веселых дней
Мы здоровьем удивляли
Многоопытных врачей.
Вот что вспомнил я. И вскоре
Давний лагерный режим
Разобрали в разговоре
Мы с товарищем своим.
Начинал я с ним ученье,
С ним кончал десятый класс,
В Министерстве просвещенья
Он работает сейчас.
— Что ж? Зовешь опять в палатки?
Он сказал, погладив плешь.-
Ты давнишние порядки
Иде-а-ли-зи-ру-ешь!
Я ответил: — Ты немножко
Передергиваешь, брат.
Наша песня про картошку
Удивит сейчас ребят!
И пускай они по праву
Занимают те дворцы,
Что построили на славу
Детворе своей отцы.
А палаток мне не жалко,
Здесь в другом вопроса гвоздь:
Где смекалка, где закалка,
Где само-сто-я-тель-ность?!
