Луцилия приветствует Сенека!
Велишь, чтоб описал я по часам
Мой каждый день от альфы до омеги…
Поверь: боюсь оглядываться сам.
И все ж, не скрыть ни мыслей, ни деяний,
От Бога: Он присутствует в душе.
Мы перед Ним — без всяких одеяний
Беспомощны в пожизненном туше.
Я подчиняюсь.- Твой совет — хороший:
О будущем мы грезим…Что нас ждет?
Редки воспоминания о прошлом,
Хоть прошлое советы подает.
Сегодня спал и занимался чтеньем,
А время, что осталось между тем,
Я посвятил телесным упражненьям…
Устал мгновенно: старость — дряхлость тел.
Мой Фарий — мальчик юный и не грубый.
Наш общий «кризис» он подметил тут:
У нас обоих выпадают зубы…
Жаль, у него лишь… новые растут.
Устав, я принял порцию купаний
Холодная вода меня бодрит…
Когда купаться буду только в бане,
Пойму, что я законченный старик.
О чем я размышляю? День вчерашний
Напомнил, как разумные мужи
Столь путано твердят о самом важном:
Что выводы — опасней гнусной лжи.
Зенон сказал:»Кто пьяному доверит?
Но доверяют тем, кто муж добра… —
Кто добр, для пьянства запирает двери!»
Бой пьянству? Иль словесная игра?
Пародия: «Не доверяют спящим.
Но доверяют тем, кто муж добра… —
Кто добр — не спит!» Не правда ли, изящно?
Но, смысла здесь не видно …
Наш Посидоний предложил защиту:
«Зенон бичует пьянство, как порок…
Здесь пьян не тот, кто в данный миг «упитый» —
Кто тягу к пьянству одолеть не смог.»
Защита здесь срабатывает плохо:
Ход буквой «Г» конем — не для ферзя,
Зенон искал возможность для подвоха…
Так истину найти, поверь, нельзя.
Для Цезаря убийство примеряя
(Того, кто государство захватил),
И пьяным больше трезвых доверяли,
(Взять Цимбра — много пил, о том шутил).
Был вечно пьян Писон, но Рима двери
Хранил, от них ключей не потерял
И Август ему многое доверил:
Ты помнишь, кто фракийцев усмирял?
Позднее Косс (хмельным в сенат пришедший,
Заснул, и выносить пришлось его),
В доверье был… (Тиберий — сумасшедший?) —
О тайнах не болтал он ничего.
О пьянстве разглагольствовать не стоит:
Как сусло может бочку разорвать
Согревшимся на дне ее отстоем,
Так пьяный не умеет тайн скрывать.
Ты лучше обличи его открыто,
Сказав, что это грех (читай — порок).
Немного — хорошо для аппетита,
Блажен, кто эту страсть умерить смог.
Постыдно загонять в свою утробу
Вина излишек и сходить с ума…
От этого, до истинного гроба —
Дистанция короткая весьма.
Сам Македонский смерти был достоин:
Гнев в пьянстве опустил его на дно.
Наш стыд — пороков враг. Вот — храбрый воин…
Но, падает ничком перед вином.
От пьянства не рождаются пороки —
Оно их выставляет напоказ
И заставляет им платить оброки
Той мерой, что жива в любом из нас.
Речь пьяного бессмысленна, бессвязна,
Ослабли ноги, кружится весь дом…
Наутро — и в желудке боль от спазмы,
И разум подчиняется с трудом…
Вино врагу и храбрых предавало,
Что не клонились к бездне на краю,
И крепости ночами открывало,
Годами защищенные в бою.
А, Александр?- Остался невредимым
Пройдя сраженья, реки и моря.
Прошел места, другим непроходимы…
Вино сгубило славного царя.
Пускай один из бурного застолья
Способен полный кубок утвердить…
(Кто — под столом, а кто — блюет со стоном) —
И он не сможет бочку победить.
Антоний…Был велик и благороден…
Страсть к Клеопатре, страсть к вину — изъян…
Вот, за обедом — блюдо… с Цицероном,
Кто мерзок трезвым, тот ужасен, пьян.
С пристрастием к вину идет свирепость,
Безумье ежедневного питья
Уже привычно осаждает крепость,
И разума тускнеет колея…
Так скажем прямо: мудрый не напьется,
Он строит жизнь из соблюденья мер.
Напившийся — и сам с пути собьется —
Кому он сможет показать пример?
Иначе говорящие не правы,
Не стану даже слушать их хоров:
Мудрец — не умирает от отравы?
Напившись — будет трезвым?
Будь здоров.
