I
В тот день Отец всех зол еще перед рассветом
С постели встал.
Возился долго с туалетом
И по-воскресному себя убрал.
II
Надел ботинки, чтобы скрыть копыта,
Чтоб не торчать когтям, перчатки натянул,
А место, где рога, под шляпой было скрыто.
И вот он на Бонд-стрит уверенно шагнул,
Разряженный, как денди знаменитый.
III
Сопровождаемый бесенком верным,
На предрассветный Лондон он взирал;
То с другом рассуждал о новостях вчерашних,
То Бога бытие опровергал —
Покуда Солнца свет не заиграл на башнях.
IV
К Святому Якову наведался рогатый,
И Павла он вниманьем не оставил.
Он с виду весел был, однако же лукавил:
В святых местах душа болит у Супостата.
V
Замечу: Дьявол земледелье знал;
Поскольку же дурное всхоже семя,
А он и сеял хорошо и жал,
То жатву он снимал в любое время.
VI
Во всякую щель, под любую постель
Залезал он, паству ища;
Когти были остры, и ухмылки хитры;
Взор горел, приводя в восхищенье людей,
Хоть они забирались под стол, трепеща.
VII
В щель просунутый нос багровел, как кумач…
А беспечное племя земное
Занималось решеньем нехитрых задач:
Тот наряд примерял, тот расписывал мяч —
Но Нечистый видел иное.
VIII
Перед носом священника в храме
Весь молебен он отсидел.
— Пастор, можно ли ладить с такими гостями?
— Что вы! Я бы не потерпел!
Бес вздохнул: «Болтовня!
Он-то видел меня,
Просто понял давно: без меня не дано
Обойтись никакому из дел!»
IX
Затем он побывал и при дворе монарха.
Там было суетно и жарко,
И все это ему напоминало Ад.
У трона поиграть позвали бесенят.
И свита слушала, как крылья их шумят.
X
Дьявол молвил: «Ну что же! Пастбище есть —
Моя скотинка не захиреет,
Крови сможет напиться, мясца поесть —
Мертвечины хоть отбавляй на ужин,
И сон не будет никем нарушен —
И она, как родня ее, разжиреет;
XI
Как те стервятники, что пьют
В полях испанских кровь людей,
Где лемех плуга обагрен,
Где зерна в борозде гниют,
Где побеждающий — злодей
И мукам Ада обречен;
XII
Как птица Эрина, что вершит
Свой пир на трупах тех, кто убит,
А после над Каслеро кружит
И мертвых сыновей сердца
Рвет злобно из горстей отца —
И на заре домой летит;
XIII
Как черви могильных ям,
Что мертвого осадили, —
Они родились и подохнут там,
Извиваясь в зловонной гнили;
XIV
Точно наш ленивый дофин,
За игрушку сладость отдавший,
Чуть-чуть поигравший
И просящий конфету, как мальчик-кретин.
XV
Его камзола две половины
Не сходятся — лезет по швам вдоль спины!
А его панталон штанины
Круглы, словно две луны.
XVI
Когда жратвой напичкается он
От глупой головы до пят, —
То видно, как слегка дрожат
Два полулунья панталон.
XVII
Бес (иль Природа?) безразличья
Не знает к тем, кто власть стяжал:
Штришок малейший их обличья
Все скажет про оригинал…
XVIII
Обвившую ножку стола змею
Пристукнул судья, и подумал Дьявол,
Глядя на змейку и на судью:
Это были Каин и Авель.
XIX
Как йомен гуляет среди хлебов
И, радуясь от души
При виде тучных коров,
Поет и считает свои гроши, —
Так Дьявол, гуляя по нашей земле,
Поет и считает свои барыши.
XX
Блажен, кто носит красный цвет:
Ведь этот цвет любезен бесу,
И кто, из нищеты и бед
Придя, сумел добиться весу,
И кто, покинув высший свет,
Взял посох и подался к лесу.
XXI
Епископ толст, и он в чести.
Худ адвокат, в чести и он.
Парик иль плащ любой почти
Сверканьем Ада озарен.
XXII
Свинью звать чистой — сущий вздор,
Хоть ест отборное зерно;
В пир превращен весь день обжор —
Их мясо постно все равно!
XXIII
До чего же весел владыка Ада!
До ушей растянулся рот.
Вот он скинул плащ, хохоча до упада,
Отбивает курбеты, плеща крылом,
Злобно выдвинул жало, ползет бочком —
Словом, во всей красоте грядет.
XXIV
Дело в том, что его посетил сановник.
И Дьявол, кокетливо лебезя,
Словно девка, к которой пришел любовник,
Кажет что можно и что нельзя.
XXV
Знакомый жест, пригласительный взгляд —
Демоны видят, что он их не бросит впредь,
И уже стигийских стрекоз отряд
Расправил крылышки, чтоб лететь.
XXVI
Алеет кровь на лаврах благородных,
Закона осеняющих чело;
Погибель, Горе, Срам — три пса голодных —
По стогнам рыщут, озираясь зло.
Их всех Испания влечет:
Там человеческая кровь течет.
XXVII
Чу! Трещит земли средина,
Победители дрожат,
В страхе черная скотина,
Сатанинский хвост поджат!
XXVIII
Бесовской армии солдаты
В честь властелина пир творят…
Но створы адамантных врат
Кровавым пламенем объяты.
XXIX
И острый взор, огонь Рассудка,
Скользнул по лику Сатаны.
И фосфорные табуны
Перепугались. Разве шутка?
XXX
Царь-Рассудок молчаливо
Посмотрел за край небес,
Где метался бледный бес,
Как душа его, трусливый.
