Крепче лоз, оплетающих ульмову кору,
Гибкой мощью дрожа,
Узой рук меня, плачу, в блаженную пору
Ты обвей, госпожа!
И, притворствуя сон, ты, лица обаянье
На чело мне клоня,
Лобызая, излей свою прелесть, дыханье
Да и сердце в меня.
Если так ты поступишь — очами твоими
(Нет милее мне клятв!)
Я клянусь, что отныне не буду другими
Обольщеньями взят;
Но, склоненный в ярмо твоего государства,
Сколь ни строг его лет,
Одновременный нас в Елисейское царство
Корабль перевезет.
Залюбившимся на смерть, нам в сени миртинной
Лет бесчисленный ряд
Слушать, как там герои и героини
Лишь любовь говорят.
То мы будем плясать по цветеньям прибрежным
В пеньях той стороны,
То, от бала устав, мы укроемся в нежной
Вечных лавров тени,
Где легчайший Зефир, задыхаясь, качает
На весенний распев.
Где — цветы апельсин, где — влюбленный, играет
Меж лимонных дерев.
Милого там апреля бессмертное время
Неизменно стоит,
Там земля, упраздняя заботное бремя,
Вольной грудью дарит,
Там давнишних влюбленных святая станица,
Славя нас по векам,
На поклон принесется и будет гордиться,
Что приблизилась к нам.
Хоровода среди на цветущие травы
Нас веля восседать,
Ни одна, ни Прокрида не счтет себя правой
Места нам не отдать,
И ни та, кого бык под обманчивой шкурой
Умыкал за моря,
И ни та, кого Фебу невинной и хмурой
Лавра скрыла кора,
И ни те, кто, мечтая, склонились на ложе —
Артемис и Дидо,
И ни эллинка та, с кем красою ты схожа,
Будто имя твое.
(Перевод Ивана Аксенова)
