Мы все прошли, что было суждено,
Все знаем, что придумано войною,
Но и Берлина сполохи давно,
И Эльбы плеск остались за спиною,
И вдалеке растаял дым Карпат,
Прозрачный май сорвал цветы над Влтавой.
Опять синицы за окном свистят,
И в рощах бродит ветер наш лукавый.
Опять дымки над крышей крутит дом,
И русской печи милое соседство
Нас обдает покоем, и теплом,
И запахами родины и детства.
Пусть не таким вернулся я сюда,
Каким ушел, надев шинель солдата,
Пусть кажется мне ночью иногда
Безбедный посвист посвистом снаряда.
Пускай еще порою наяву,
Когда курю, слегка прижмурив веки,
Болит душа и я плыву, плыву
Через чужие медленные реки
Иль тело друга мертвого несу
За холм, где наспех роется могила,
И, вдруг очнувшись, чувствую слезу,
Что время на ресницах позабыло.
Но не затем пришел я в отчий дом,
Чтобы лицом к былому обратиться:
Есть мужество, есть смысл тогда лишь в нем,
Когда оно — грядущего частица.
Ни перед кем на свете не в долгу,
Не покрививший в трудный час душою,
Я и теперь не дрогну, не солгу
И не предамся раннему покою.
И не казну,— зачем она ему? —
Не тряпки — я их впрок не покупаю, —
А радость жизни сыну моему
И совесть коммуниста завещаю.
И что во мне не завершится — в нем
Продолжится, дозреет, довершится…
Я только что с войны пришел, а в дом —
Пора, пора! — грядущий день стучится.
