1
Она росла, цвела и пела
Шелками взвеянных кудрей.
Теперь изрубленное тело —
В грязи на заводском дворе.
Оскалив стальные зубы,
Электрическая пила
С визгом и рычаньем грубым
Четвертовала на дрова.
Я дрогнул зябко в гари жаркой
От мимолетной боли,
Когда швырнули в кочегарку
Отрубленные голени.
Слышу тонкий птичий щебет,
Шелесты живой листвы.
В вечернем и манящем небе,
Купаясь, вздрагивала ты.
Стыдливо влажные ресницы,
Вспыхнув, опустила ниц,
Когда они, иль птица с птицей,
Как две звезды, стремились слиться.
Ласкаю жаркою щекою
Берестовый пушок,
Продымленной рукою
И влюбленной душой.
Из топки пахучие струи —
Росной рощею дышу.
Всплескивают поцелуи
Сквозь пламелиственный шум.
Перелился в скрытый пламень
Березовый сок,
И расцвел ночными цветами
В медных жилах ток.
Я, обожженный и грубый,
Как этот уголь черствый,
Целую нежно губы
Моей невесты мертвой.
2
Когда в душе все сновиденья
Куда-то отлетают вдруг,
Тебе внезапные моленья
Я приношу, далекий друг,
Я покидаю город звонкий,
Иду в простор немых полей,
Где образ призрачный и тонкий
Подруги плачущей моей.
Там влажною от слез щекою
Ласкаю белую кору
И прядь зеленую беру
Своею грубою рукою.
И, дрогнув весь от сладкой боли,
Молитву тайную шепчу,
Когда погасит вечер в поле
Зари венчальную свечу.
А ты затихнешь, как живая,
Немую грусть мою поймешь
И, ветку нежно нагибая,
Слезу ненужную смахнешь.
