Где речка ряской заросла —
Белки кувшинок из проплешин.
Кукушка-жизнь меня снесла
В гнездо, покинутое лешим.
Никто не высидел меня.
Сам скорлупу пробил однажды.
И дал мне свет и утоленье жажды
Глоток сиротского огня.
Он до сих пор горит во мне.
В жестокой, черной глубине
То чуть чадит, то вспыхнет ясно.
Он не душа, не свет в окне.
Но, знаю, бог мой в том огне.
Погаснет он — и я погасну.
