Иду сухой, как старинная алгебра,
В гостиной осени, как молочный плафон,
Блудливое солнце на палки бра,
Не электричащих, надевает сияние, треща в немой телефон.
И осыпаются мысли усталого провода,
Задумчивым звоном целуют огни,
И моих волос бесценное серебро водой,
Седой обливают хилые дни.
Хило прокашляли шаги ушедшего шума,
А я иду и иду в венке жестоких секунд.
Понимаете? Довольно видеть вечер в позе только негра-грума
Слишком черного, чтоб было видно, как утаптывается земной грунт.
