Дожди, дожди коснулись щек,
Грустя, деревья порыжели,
И был открыт никчемный счет
Моих побед и поражений.
Струилась осень. День за днем
Линяла летняя палитра,
А я вовсю играл с огнем
И тайно жаждал опалиться.
Не потому, что я, шальной,
Роптал перед глухой стеною –
Я преступил закон иной,
Я виноват иной виною.
И не за то, что я кричал,
Меня, сойдясь, осудят судьи –
За то, что на свою печаль,
Как пластырь, клал чужие судьбы,
За то, что я, сойдя с ума,
Не пощадил чужого сердца.
А суд, законы и тюрьма —
Всего лишь кнут, всего лишь средство
Возмездия за тайный грех,
За то, что, убивая — выжил…
И вот зима. И страшен снег,
Запятнанный капелью рыжей.
