Когда-то Сфинксъ въ горахъ, за ивами, бродилъ,
Крутя свой львиный хвостъ напруженный и гибкій;
Встречая путниковъ, онъ ужасъ наводилъ
Своею красотой, когтями и улыбкой.
И всемъ онъ встречнымъ задавалъ
Задачи; голодомъ снедаемъ,
И кто его не понималъ
Былъ имъ нещадно пожираемъ.
Царица Еивъ роптала на вождей
И вопіялъ народъ; но Сфинвсъ не унимался.
Онъ былъ неуязвимъ, для стрелъ и для мечей,
И, когти навостря, какъ женщина, смеялся.
Но ни предательскихъ когтей
Не устрашась, ни хитрой речи,
Одинъ Эдипъ, въ разцвете дней,
Пошелъ искать съ нимъ страшной встречи.
И что жъ? При встрече съ нимъ, не обнажа меча,
Герой, испытанный въ кровавыхъ распряхъ века,—
Онъ Сфинксу заглянулъ въ лице, не трепеща,
И далъ ему ответъ достойный человека.
И Сфинксъ, на лапы привскочивъ,
Затрепеталъ, сверкнулъ очами;
Съ размаху бросился въ заливъ,
И скрылся въ бездне подъ волнами….
И каждому въ горахъ открылся вольный путь.—
Эдипа, какъ царя встречали и какъ брата;
Царица приняла героя грудь на грудь —
Казалось, полузверь погибнулъ безъ возврата.
Увы! Изъ опененныхъ волнъ
Съ техъ поръ онъ въ міръ не разъ являлся;
Былъ кровожадной злобы полнъ
И лицемерно улыбался.
И въ нашъ бурливый векъ,— межъ нивъ и городовъ
Не онъ ли сталъ блуждать, загадочно-опасный,
Когтисто-злой, какъ левъ голодный, царь лесовъ,
Какъ дева трепетный, игриво-сладкогласный?
Не онъ ли дерзко задаетъ
Задачи всемъ, кого не встретитъ,
И угрожаетъ, что пожретъ
Того, кто не впопадъ ответитъ?
О! Если это Сфинксъ….
Где ты, Эдипъ?— Иди!
И безъ оружія спасай свободу века
Любовью пламенной въ безтрепетной груди,
Решеньемъ всехъ задачь во славу человека!
Я пустынной шел дорогой
Меж отвесных, тесных скал, —
И внезапно голос строгий
Со скалы меня позвал.
Вечерело. По вершинам
Гас закат. Был дол во мгле.
Странный призрак с телом львиным
Вырос, ожил на скале.
Полузверь и полудева
Там ждала, где шла тропа.
И белели справа, слева
Кости, кости, черепа…
И, исполнен вещей веры
В полноту нам данных сил,
К краю сумрачной пещеры,
Человек, я подступил.
И сказал я: «Ты ли это,
Переживши сто веков,
Снова требуешь ответа?
Дай загадку, — я готов?!»
Но, недвижима на камне,
Тихо, зыбля львиный хвост,
Дева, взор вонзив в глаза мне,
Ожидала первых звезд:
«Вот загадка, о прохожий,
Ты, пришедший из долин!
Я тебя спрошу все то же,
Что услышал Лаев сын:
Кто из нас двоих загадка?
Я ли, дева-сфинкс, иль ты?
Может, ночью в тени шаткой,
Видишь ты свои мечты?
Если я жива, телесна,
Как тебе телесным быть?
Нам вдвоем на свете тесно,
Я должна тебя сразить!
Но, быть может, я — поэта
Воплощенный легкий сон?
В слове смелого ответа
Будет призрак расточен.
И действительностью станут
Только кости и скала?
Отвечай мне: кто обманут?
Я была иль не была?»
И, недвижима на камне,
Дева, зыбля львиный хвост,
Устремила взор в глаза мне,
Взор, принявший отблеск звезд.
Мрак тускнел и рос без меры,
К небу высились столпы…
Я стоял у врат пещеры…
Мимо не было тропы.
