Самолёт летит на Вест,
расширяя круг тех мест
— от страны к другой стране, —
где тебя не встретить мне.
Обгоняя дни, года,
тенью крыльев «никогда»
на земле и на воде
превращается в «нигде».
Эта боль сильней, чем та:
слуху зренье не чета,
ибо время — область фраз,
а пространство — пища глаз.
На лесах, полях, жилье,
точно метка — на белье,
эта тень везде — хоть плачь
оттого, что просто зряч.
Частокол застав, границ
— что горе воззреть, что ниц, —
как он выглядит с высот,
лепрозорий для двухсот
миллионов?
