Сядь, Изабель, сядь близ меня,
Где лунный луч скользит играя,
Волшебней и прекрасней дня.
Вот — твой наряд достоин рая!
Двузвездьем глаз твоих я пьян!
Душе твой вздох как небо дан!
Тебе взвил кудри отблеск лунный,
Как ветерок цветы в июне.
Сядь здесь! — Кто нас привел к луне?
Иль, дорогая, мы — во сне?
Огромный был цветок в саду
(Для вас он роза), — на звезду
В созвездьи Пса похож; колеблем
Полночным ветром, дерзко стеблем
Меня хлестнул он, что есть сил,
Живому существу подобен,
Так, что, невольно гневно-злобен,
Цветок надменный я сломил, —
Неблагодарности отмстил, —
И лепестки взвил ветер бурный,
Но в небе вдруг, в просвет лазурный.
Взошла из облаков луна,
Всегда гармонии полна.
Есть волшебство в луче том
(Ты поклялась мне в этом!)
Как фантастичен он, —
Спирален, удлинен;
Дробясь в ковре зеленом,
Он травы полнит звоном.
У нас все знать должны,
Что бледный луч луны,
Пройдя в щель занавески,
Рисуя арабески,
И в сердце темноты
Горя в любой пылинке,
Как в мошке, как в росинке, —
Сон счастья с высоты!
Когда ж наступит день?
Ночь, Изабель, и тень
Страшны, полны чудес,
И тучевидный лес,
Чьи формы брезжут странно
В слепых слезах тумана.
Бессмертных лун чреда, —
Всегда, — всегда, — всегда, —
Меняя мутно вид,
Ущерб на диск, — бежит,
Бежит, — улыбкой бледной
Свет звезд гася победно.
Одна по небосклону
Нисходит — на корону
Горы, к ее престолу
Центр клонит, — долу, — долу, —
Как будто в этот срок
Наш сон глубок — глубок!
Туман огромной сферы,
Как некий плащ без меры,
Спадает в глубь долин, —
На выступы руин, —
На скалы, — водопады, —
(Безмолвные каскады!) —
На странность слов, — о горе! —
На море, ах! на море!
