Тобой сожжен, моя луна, вконец тобою посрамлен,
Любовью одержим я стал.
Вся грудь любовью сожжена, но что тебе мой горький стон!
Как мотылек, палим я стал.
Едва лишь твой прекрасный лик луной передо мной возник,
Я изнемог в единый миг:
От кар соперников я сник и, божьей карою казнен,
Тебе совсем чужим я стал.
Я — раб печалей и обид, несчастный, плачу я навзрыд,
Ты мне — прибежище и щит:
О, сжалься, горем я убит, я потерял покой и сон —
Надеждою томим я стал.
Влачусь в разлуке день и ночь, и мне от мук моих невмочь,
Я в степь скорбей отторгнут прочь,
Страданий мне не превозмочь: стенаю я, бедой сражен, —
Измучен, нелюдим я стал.
О, сколь, Машраб, ты одинок! Где друг твоих лихих тревог,
И кто б тебе в беде помог?
Разрушил сердце грозный рок — увы, никем не навещен,
Хмелен собой самим я стал!
