Ползет-не ползет строчка — Аля Кудряшева

Ползет-не ползет строчка, плохо идут дела. Была у меня дочка, тонкая, как стрела. Ходила за мной следом, касалась меня плечом. Училась будить лето, учила смеяться отел. Ноябрь дождем вертит, взбирается в рукава. Прозрачная, как ветер. Певучая, как трава. Я пробовал жить вечно — не выдержал, не могу. Была у меня свечка — елочка на снегу.
Который там час? Точно не знаю, стрелки в нуле. Была у меня дочка — лучшая на земле. На улице мрак — пес с ним, проветрюсь под злой водой. Училась писать песни и плакать над ерундой. И мне не ходить в парках, судьбе чужой — не мешать. Кормила синиц в парках, вязала лохматай шарф. Жизнь выскочила внезапно, как сердце из-под ребра. От озера шел запах меда и серебра.
За зиму весна платит, у мира новый виток. Я дочке купил платья, два платья разных цветов. Все так, как она просила, и счастью цена — пятак. Белое — чтоб носила, и черное — просто так. Оставил возле подушки: проснешься — и надевай. А сам зевнул благодупгно и лег себе на диван. Вот только слезы глотаю и ломит в висках тоска, ушла моя золотая, а мог бы не отпускать.
Не буквы — одни точки, часок почитал — слег. Была у меня дочка, девочка, мотылек. Так прыгнешь с кочки на кочку и свалишься в никуда. Сиреневый колокольчик, березовая вода. Теперь что ни день — вечер, слова — все равно не те. Была у меня свечка, искорка в темноте. Растаять в песке снежном, заснуть, уйти, не глядеть. Осталась со мной нежность — куда мне ее деть?
Остались со мной краски — тьма неба, белая пыль. Исчезла моя сказка, начав для себя быль. Давно уже пилигримы отправились петь на юг. Она ведь идет мимо — а я и не узнаю. На улице минус тридцать, ни слова не говоря, не дочка моя — царица несет на руках царя. Царица — вязаный свитер, царица — гордая стать. Я рядом бегу — свитой и пробую не отстать. Обрывки души — сшей-ка, последний — смотри — шанс: на толстой царевой шейке лохматый смешной шарф. Царь спящий, как черепаха, закутанный, шерстяной. Мне кажется, снег пахнет нагретой солнцем стеной.