Огонь божественный, живящий
Пиитов силою своей,
В священный трепет приводящий!
Днесь в душу мне свой жар пролей:
Да вспыхнет оный со стремленьем,
Да излетит с таким же рвеньем,
Как из чреватых громом туч
Перуны грозны, прорываясь,
С усилием ветров сражаясь,
Струистый свой к нам мещут луч.
Пусть гласу хладных наставлений
Послушен будет робкий дух,
Но мой высокопарный гений
К сим тщетным увещаньям глух —
Над зевом страшных бездн несется!
То узря, слабый ужаснется,
Зане во прахе он ползет.
А мне, в жару святого рвенья,
Нельзя терпеть порабощенья,
Направлю выспрь орлин полет.
Празднолюбивый муж, проснися!
Ты в неге, в лености погряз;
Моим восторгом оживися,
Внуши мой вдохновенный глас!
На крыльях гения взнесенный,
Окинь очами круг вселенный
И виждь порядок чудный сей:
Сии огни, шары блудящи,
Миры, друг друга содержащи
Взаимной силою своей.
Узри под светло-синим сводом
Прекрасного царя планет,
Который неизменным ходом
Дню с ночию раздел кладет;
Зеленой ризой украшает
И златом жатв обогащает
Лицо лугов, полей, долин;
Супруг природы плодоносной,
На колеснице светоносной
Влечет сонм дней, недель, годин.
Се нощь покров свой расширяет,
На черных к нам крылах паря,
Лазурь небесну затмевает,
Объемлет сушу и моря.
Зрю звезд бесчисленных сверканье,
И метеоров облистанье
Почасту взор мой веселит;
В дремоту ж погрузяся мертву,
Земля паров нощную жертву
Из недр своих горе дымит.
А там теченьем неприметным
Выходит из-за гор луна.
По тучам катит бледноцветным
Колеса сребрены она
Своей жемчужной колесницы;
И меркнут звезды, блеск зарницы
На мрачном севере потух.
Луна во всей красе сияет…
Но в сени туч она вступает,
И паки мгла простерлась вкруг.
Но се уже заря, алея,
Из солнцевых исходит врат;
Хоть сладостная лень Морфея
Еще одержит пышный град.
Как утром Душенька младая,
От Лелева одра вставая,
Горит, стыдливостью полна,
Так нежная заря пылает,
Ковер цветистый расстилает
До самых полюсов она.
При взорах красныя денницы,
Струящих по эфиру свет,
Угрюма ночь, закрыв зеницы,
Во преисподняя течет.
Цветки возникли, оживились,
Лишь только светлой насладились
Улыбкою лица ея;
Сосудцев их полузакрытых,
Росою утренней налитых,
Блестят эмальные края.
И солнцем реки засверкали
В цветущей зелени брегов,
Листки дерев затрепетали
В объятье тонких ветерков.
Поля оживлены стадами;
И в воздухе, и над водами
Ликуют птичек голоса!..
Кто даст, кто даст мне кисть Апелла!
Но нет, — и та бы не умела
Сии предоставить чудеса!
Природа! сколько удивляешь
Меня в величии своем,
Когда громами ты вещаешь
И молнийным дождишь огнем!
В благоговенье созерцаю,
В восторге выше бурь взлетаю,
Пою светил теченье, блеск,
Живописую черны тучи,
Глашу шум волн и ветр ревучий,
Стихий мятежных грохот, треск.
О вы, что песнями своими
Очаровали древний мир,
Бессмертных муз сыны любимы!
Кто строил тоны ваших лир?
И сей небесный огнь священный,
С Олимпа вами похищенный,
Скажите, кто из вас исторг?
Природа. Вам она раскрылась,
И искра гения вспалилась,
И излился души восторг!
Се есть священное рожденье
Искусств приятных и драгих,
В которых смертным услажденье
От горестей житейских злых.
Так живописец нас пленяет,
Когда природе подражает
В ее изяществах для нас,
И стихотворец вдохновенный
Со звуком лютни сладкопевной
Спрягает свой высокий глас.
